Дашки больше нет

Да, Дашки больше нет, сегодня она умерла…

Конечно, старенькая. Конечно, 14 или 15 лет для кошки – много. Но разве от этого душа болит меньше?

Больше она не сядет со мной рядом, когда я ем, и не станет терпеливо ждать, чтобы я почистил ей глазки, погладил головку, уши, забрал всю мордочку в свои ладони и подержал так несколько минут, а она бы только жмурилась и довольно урчала… Не тронет меня деликатно лапкой, поторапливая, если ей кажется, что я затянул со своей трапезой…

И никакая другая кошка не станет дни и ночи лежать на моих тапках, если я уезжаю из дому на неделю или две…

И никакая из них не придёт и не ляжет мне на грудь, мордашкой к лицу, как на этом плохоньком фото полуторагодичной давности, когда я дома и отдыхаю, и не будет лежать так до тех пор, пока я сам не поднимусь, и её не сгоню…

Но ушла тихо  и быстро, ещё вчера была активна и хорошо ела, утром, правда, всё не могла выбрать лоток для своих нужд (их три), а потом – впервые за всю жизнь – обошлась без лотка, и пока я убирал и мыл пол, она ушла на кухню, но не дошла – упала на пороге и больше не смогла подняться. Язычок вывалился, струйка слюны стекла на пол…

Подхватил на руки, помчался в ветеринарку. Выслушал приговор. Сделали ей укол адреналина, но приговор не изменили.

Привёз домой, заносить не стал – сел на лавочке у подъезда положил её в тени на свежем воздухе, и гладил головку, держал в руках так, как она любила, ласкал вплоть до последних предсмертных судорог, которые дважды сотрясли её тельце, и долго ещё после этого…

В общем, сидел, плакал и думал, что вообще-то тоже хотел бы уйти так – быстро, без боли (хотя как знать, было ли у неё это без боли), в любимых и любящих руках…

Прощай, Дашка…

…Хоронить её мы поехали за сорок километров от дома – в лесу, поблизости от дачи дочерей.